Хранительница. Памятью проклятые

С Глеба бы сталось какую-нибудь гадость сказать по случаю незапланированных обнимашек. Но он меня удивил: не стал язвить, удержал за плечи, не позволяя сильно отстраниться, внимательно вглядываясь в мое лицо. Наверное, впервые за все время, что мы знакомы, я заметила в его взгляде тревогу.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

– А что тут рассказывать? У меня, кажется, появился воображаемый друг.

Он напрягся:

– Тебя беспокоят какие-то голоса?

– Что? Нет! Нет-нет-нет. Никаких голосов, не переживай.

– Тогда что?

– Не знаю, не могу объяснить, – мне было страшно, но еще страшнее становилось, стоило только представить, как я сейчас расскажу ему о том, что знаю некую Таисию Карбековну, которую кроме меня никто не знает. Даже он. Хотя совсем недавно Глеб ее вроде как знал, еще ругался на меня, припоминал жуткую мелодию, что я поставила на ее звонок, – поехали домой. Я что-то проголодалась. И давай устроим сегодня выходной, а? Может меня от перенапряжения глючить стало? Может мне просто немного отдохнуть надо? Набраться сил? А завтра все снова станет как раньше?