Двойная оплата

Гробовщики осторожно помещают в обе приготовленные ямы тела моих самых близких людей. Я подползаю к ним обеим, чуть ли не ныряю туда, но останавливаюсь. Прерывисто дышу, вдох и выдох. Стараюсь успокоиться, но не получается. Не готов отпустить их обеих туда. Не готов вот так просто оставить здесь, уже бездыханных, а я по-прежнему ещё живу. Для чего? Ведь мое место рядом с ними. Нет. Это место должно было быть только моим и точка. Мои девочки не заслужили такого конца. Нет. Чувствую, как на плечо ложится рука друга, чуть оборачиваюсь, смотрю из-под волос, которые скрывают мои глаза, подошёл Самир. Его дрожь тоже передается мне, но без слов понимаю, что мужчина еле сдерживает свои эмоции. Тоже находится на грани. Затем подходит Роман Верховский, помогает мне подняться. Нет только Леонида. И я не держу на него зла, потому что сейчас мне абсолютно все равно на всех и каждого, даже на себя самого. Ромка что-то говорит, но эти слова будто ветром отдувает от меня. Стоит звон в ушах, сильный и невыносимый. Вырываюсь из крепких рук обоих друзей, зажимая уши ладонями, попутно отшвырнув зонт. Дождь омывает меня, словно слёзы Женьки и Сашки сейчас скорбят обо мне, но их нет. И бога нет. Есть только суровая, мать твою, реальность. Процессия длится недолго. Каждый подошёл и бросил горстку земли, затем тихо прошептав слова соболезнования, удалились. Ребята тоже одни из последних оставили меня наедине с двумя свежими буграми. Мама вновь предпринимает попытку обнять меня, но я буквально отшатываюсь от неё, не желая ни чьи больше прикосновений.