Укрощение дикого миллионера

Лишь слышит, как шаги сменяет тишина. Глухая, опасная и ненасытная. Она пожирает все смертельным беззвучием… Так затих голос мамы, когда ее… застрелили…

Кажется – стоит вылезти, и тишина сожрет, не подавится. Проглотит мальчика с потрохами.

А потом снова раздаются шаги.

В светлом квадрате открытого люка в убежище возникает лицо отца. Отчаянное и взволнованное. Он хватает Ярослава, прижимает. Куда-то несет, что-то шепчет. Он плачет… Скупыми мужскими слезами…

Где-то на заднем плане маячат врачи, люди в погонах…

А Ярослав думает только об одном.

Мама… ее больше нет…

Нигде и никогда больше не будет мамы…

С тех пор Оленев и перестал появляться в обществе. Общался чаще всего по телефону, вотсапу и скайпу. Даже с подчиненными, управляющими его банками и мебельными фабриками.

Зачем себя насиловать, если всякий раз идешь на мероприятие, как на войну. Буквально. Чувствуешь себя разведчиком в стане врага. В каждом соседе видишь неприятеля, готового нанести удар под дых, на каждый шорох готовишься защищаться или атаковать.