Четвертый Кеннеди

И теперь, сидя в знаменитом Овальном кабинете, куда он заглядывал разве что для подписания официальных документов в ходе особо важных церемоний, Френсис Кеннеди позволил себе на несколько минут расслабиться. Взял из деревянного ящичка длинную тонкую кубинскую сигару, обрезал кончик, неторопливо раскурил, глубоко затянулся, вновь бросил взгляд на пуленепробиваемое стекло.

Вдруг увидел себя ребенком, шагающим по зеленой травке лужайки, потом бегущим к дяде Джону и дяде Роберту. Как же он их любил! Дядя Джон, такой обаятельный и при этом облеченный огромной властью. Дядя Роберт, такой серьезный и такой добрый. Нет, подумал Френсис Кеннеди, мы звали его дядя Бобби, не Роберт. Или иногда Роберт? Вспомнить не удавалось.

Но он помнил, как однажды, более сорока лет назад, когда он подбежал к своим дядьям, они взяли его за руки, подняли и понесли к Белому дому, так, что его ноги не касались земли.

А теперь он занял их место. Власть, вызывавшая в нем трепет, теперь принадлежала ему. Но воспоминания эти вызвали и острую боль. Они умерли за правое дело, а у него вдруг возникло желание отказаться от борьбы, сдаться…