Четвертый Кеннеди

Все необходимое для ленча уже лежало на столе. В задней комнате она быстренько переложила оружие и гранаты в ярко раскрашенные подарочные коробочки от Гуччи. Сами коробочки уместила в розовато-лиловом пакете из плотной бумаги. Подождала, пока до отлета осталось двадцать минут. А потом с пакетом в обнимку (очень тяжелым, она боялась, что ручки не выдержат) неуклюже побежала к КПП. Ее любовник, естественно, пропустил ее мимо сканера. Она осчастливила его многообещающей улыбкой. Когда она появилась в самолете, стюардесса узнала ее и рассмеялась: «Опять, Ливия». Женщина прошла в салон экономического класса, заметила Джабрила и его людей, направилась к ним. Одна из спутниц Джабрила протянула руки, чтобы взять тяжелый пакет.

Женщина, которую стюардесса назвала Ливией, с радостью избавилась от пакета, повернулась и выбежала из самолета. Вернувшись в магазин, скоренько закончила приготовление ленча.

Охранник Фаэнци относился к тому типу итальянских мужчин, которых природа создает исключительно на радость женщинам. И смазливая внешность была самой малой из его добродетелей. Он отличался и ровным, покладистым характером, свойственным только тем, кто полностью доволен собой, чьи честолюбивые помыслы не распространяются выше должности, которую он занимает. Униформу охранника Фаэнци носил с таким видом, словно он – наполеоновский маршал, а его ухоженные усики в глазах женщин смотрелись ничуть не хуже, чем в глазах мужчин чуть вздернутый носик субретки. Всем своим видом Фаэнци показывал, что делает очень важную и нужную работу, которую можно поручить далеко не всем. Проходящих мимо женщин он одаривал нежной и ласковой улыбкой, потому что они находились под его защитой. Ливия заметила его сразу, как только он появился в аэропорту в униформе охранника, и занялась им вплотную. Поначалу он позволял себе лишь вежливые комплименты, но она игривыми намеками, маленькими, но приятными подарками и вечерними чашечками кофе (вскоре кофе дело не ограничивалось) в задней комнате магазина перевела их отношения на другой уровень. И теперь он любил ее, вернее, был предан ей, как пес – доброй хозяйке. У нее он всегда мог рассчитывать на угощение.