Синдром Фигаро
– Про него я пока не искал. А надо?
– Давай завтра. Поздно уже. Иди домой, отдохни. Завтра со свежими силами…
– Кристина Сергеевна, мне кажется, Иван Станиславович, – тут Лебедев замялся и засопел, почти как Ася.
– Что – Иван Станиславович?
– Ася почему-то очень расстроенная. Может, он ее обидел?
Наконец-то Кристина поняла истинную причину звонка Лебедева. Вовсе не для того, чтобы похвастаться своими успехами, беспокоил он гендиректора «Кайроса» в столь неурочный час. Скорее всего, он стал свидетелем огорчения Аси, вызванного разговором с Кристиной, но трактовал ее слезы по-своему, выбрав козлом отпущения Рыбака.
– Я разберусь, – пообещала Кристина, – обязательно.
В этот момент легкая Настина рука потянулась к конической башне на крыше замка, увенчанной узким, раздвоенным на конце вымпелом. Строителем Кристина была неопытным, поэтому легкая конструкция обвалилась на голову Белль и коня. Настины глаза испуганно распахнулись, рот приоткрылся. Пару мгновений длилась немая сцена, и Кристина еще надеялась, что все поправимо, а затем тишину нарушил оглушительный рев. Сбросив звонок Федора, Кристина попыталась восстановить обвалившуюся конструкцию, но от волнения ничего не вышло. Мало того – обрушилась вторая башня, а у Чудовища (он же прекрасный Принц) отвалилась голова, и он лежал безголовый и безучастный к горю ребенка.