Научиться дышать, любя

Под конец гуляний молодые заглянули в шатёр, в котором раскладывала карты пожилая цыганка.

– Погадаем? – притянул к себе Светку Игорёк.

– Погадаем, – закивала она головой, улыбаясь в тридцать два зуба.

Женщина разложила карты рубашкой вверх, перевернула три картинками и нахмурилась, нервно постукивая костяшками пальцев по столу. Посмотрела на Игоря, затем на Свету и покачала головой.

– Дай-ка мне руку, красавица, – протянула ладонь, хватая за кисть Светлану.

Несколько секунд смотрела на ладошку, закрыла глаза и завыла, отбрасывая от себя руку девушки.

– Не уезжай туда! Одумайся! Нельзя тебе! Этот город сожрёт тебя! Отнимет всё, что будет дорого! Перемелет и выплюнет, не оставив ничего! – выкрикивала цыганка между завываниями, впиваясь почерневшими глазами.

– Не слушай её! – вскочил Игорёк, подхватывая Светлану и выталкивая наружу. – Она сумасшедшая! Цыганки всегда врут!

Санара не врала. И карты не врали. А когда она взяла девушку за руку, её прострелило волной горя и боли. Такой оскалившейся черноты, клубившейся над бедной девочкой, Санара не видела никогда. Агрессивная субстанция щёлкала зубами, угрожая потомственной гадалке всеми карами ада. Это глупые коммунисты не верили в ад, а он был. Санара не раз его видела вот в такой черноте со зловониями мертвечины. Цыганка вышла из шатра и долго провожала взглядом молодую пару, прося у господа защитить невинную душу и уберечь от горя и боли.