Моногамия. Бонус. О возрасте в сексе и о сексе в возрасте

И это уже сотое «завтра», если не двухсотое. Я обречённо вздыхаю, приглаживая волосы сына в сторону, стараясь завести их за ухо, но они настолько густые, кудрявые, упрямые, непокорные, что мгновенно выпрыгивают обратно, мешая моему ребёнку видеть.

– Твои так же сильно вились в детстве? – спрашиваю у мужа.

– Наверное, – отвечает. – Я уже не помню. Но ты себе даже представить не можешь, какая это пытка – стричься!

– Конечно, не могу. Я ведь никогда не стриглась.

– Вот… вот не нужно с мужем так разговаривать! – возмущается. – Ему неприятно!

– Как, так? – смеюсь.

– Дерзко! – и в его глазах осуждение.

– А как надо?

– Ласково!

– После того, как он выдал свой очередной идиотский урок?

После слова «урок» Алекс мгновенно умолкает и переключается на Амаэля, потому что с данным словом связано слишком много ошибок его и его старшего сына. Уж очень в роду Соболевых мужчины любят эти уроки и, преподавая их, перегибают иногда палку, да так, что сами потом не знают, как последствия преподавания разгребать.