Печать Индиго

– Федор, заканчивай…

Федор скорчил недовольную гримасу и отвернулся от отца, пробубнив себе под нос:

– Да она уже сдохла.

Проворно обрезав ножом веревку, Федор со злостью кинул ее конец на неподвижного рыжего зверя, лежащего на пыльном дворе. Стремительно сбежав по лестнице вниз, Слава подбежала к замученной лисе и осторожно склонилась над ней. Еле касаясь ладонями окровавленной шкурки животного, девушка начала проводить руками над лисою, не обращая внимания на то, что Федор с друзьями, проворно спешившись и громко что-то обсуждая, устремились в дом, а дворовые вновь занялись своими повседневными делами. Увидев, как через какое-то время светлое платье матери появилось в поле ее зрения, Слава подняла к ней лицо и прошептала:

– Матушка, она еще жива. Я спасу ее.

– Вряд ли, милая, – тихо прошептала Мира, склоняясь к девушке. – Ты же видишь, ее душа уже отлетает.

– Я все же попробую, – твердо сказала Слава и, озираясь по сторонам, быстро схватила бездыханное животное на руки и бегом устремилась к конюшням. Уже через миг, войдя в пустое стойло, девушка проворно опустила мохнатую окровавленную лисицу на небольшую вязанку сена. Присев на колени рядом, Слава начала водить руками, пытаясь нащупать место, откуда жизненная энергия вытекала из тела несчастного животного. Уже через минуту, Мира зашла к дочери и, плотно закрыла двери стойла, чтобы никто ничего не увидел. Мирослава опасалась того, что люди могли обо всем донести церковникам, ибо в усадьбе Артемьева постоянно бывало много посторонних. Мирослава подошла к девушке и без промедления приложила руки к воздушной полупрозрачной тени, висящей над лисицей.