Как сестра

Дима давно приметил эту девочку, уж слишком тихая для детдомовских. Никогда не заговорит первая, но всегда вежливо отвечает, если к ней обратятся. И зелёные глаза начинают блестеть, словно солнечные блики на озере. А озеро Дима за свои короткие двенадцать лет видел всего однажды и впечатлился очень сильно. И её глаза так же впечатляли.

И ещё один момент.

Он случился накануне.

В детский дом, где жил Дима сколько себя помнил и куда полгода назад переехала Дарья, завезли партию игрушек. Разнообразных, на любой вкус. Остальные дети с энтузиазмом, спорами, смехом и плачем – оттого, что кому-то другому удалось перехватить понравившегося зайца – налетели их разбирать. Но не Дарья. Она терпеливо и совсем тихо стояла в сторонке, с интересом и доброй улыбкой на устах наблюдала за бесновавшимися детьми. А когда ажиотаж новообретений покинул её ровесников и все они разбрелись кто куда, она, хмуря лобик, подошла к тому, что осталось, и сосредоточенным взглядом прошлась по игрушкам. Самого Диму игрушки давно не интересовали, а вот наблюдать за ней было любопытно и весело. Он усмехнулся, когда её лобик разгладился при взгляде на одну из мягких игрушек, лицо приобрело выражение влюблённости и бесконечного восторга, а глаза заблестели, словно звёзды на небе. Даша, закусив нижнюю губу, в нетерпении протянула руку и выудила из кучи игрушек совершенно немыслимого вида белку. Уставилась с обожанием во взгляде на это коричневое с белыми вставками на пузе и мордочке чудо с безумными глазами, растрёпанной бахромой на ушах и сильно пушистым хвостом, и, в следующее мгновение притянула игрушку к груди, крепко прижимая её и прикрывая глаза от удовольствия.