Живая вещь

– Моя фамилия Оуэн. Миссис Фрэнсис Оуэн. Мне назначено.

– Всем остальным тоже, – отвечала сестра.

– На десять тридцать, к доктору Каммингсу!

– Всем остальным тоже.

– А я вообще на десять пятнадцать, – послышался из очереди робкий голос, а может, и не один.

– Но ведь…

– Пожалуйста, встаньте в очередь, ждите спокойно.

– Я… – начала было миссис Оуэн, но сама уже пристроилась за Стефани.

Опустив книгу, Стефани принялась шёпотом объяснять:

– Люди записываются оптом. Некоторые сёстры не особенно толковые, всё перепутают, сложат в кучу записки, и последние у них оказываются первыми. Тут нужно тонко рассчитать, что́ выгоднее – явиться совсем рано или уже под конец. Лучше всего опередить всех. Попасть на девять тридцать. Правда, доктора тоже часто опаздывают.

– Я в первый раз.

– Ну, значит, быстро не получится, сестра станет всё подробно записывать в вашу карточку. А очередь мимо вас…

– Сколько же это займёт?

– Лучше не рассчитывать на определённое время.

– Понимаете, у меня…

Стефани читала Уильяма Вордсворта. Какое-то время назад она решила, что в этих очередях прочтёт все его стихи, медленно и вдумчиво. Но было три загвоздки: книга очень тяжёлая; на каждом этапе обследования всё меньше на тебе одежды, к поэзии не располагает; да и сосредоточиться всё труднее, болят ноги, беременная усталь не даёт понимать, заканчивать мысль, свою ли, Вордсворта ли, миссис ли Фрэнсис Оуэн. Которая пока что примолкла.