Жёлтая магнолия

Райнере отобрал фонарь у констебля, прошёл вдоль канала, светя под ноги и внимательно разглядывая мостовую. Ясно одно – убили девушку не здесь, как и в прошлые разы. Привезли на лодке и положили на берегу в самый тёмный ночной час. Следов нет, берег сухой. Фонарь на крюке перед аптекой оказался погашен. И скорее всего, никто ничего не видел и не слышал.

Он склонился с фонарём, рассматривая девушку.

Сколько ей лет? Не больше двадцати. Не слишком красивая, среднего роста, худощавая, даже тощая, загрубевшие ступни, на тонких пальцах мозоли… Абсолютно ничем не примечательная. Разве что волосы. Волосы патрицианки, пусть и не настоящего оттенка. Настоящие были тёмно-русыми и уже прилично отросли от корней.

Этот оттенок здесь называют «розовое золото». А Райнере сказал бы, что этот цвет скорее похож на помадную массу, из которой кондитеры делают жевательные конфеты. Молоко, сахар и патока, и самая малость ванили. Не рыжий, не золотой, не русый. Размытая смесь рыжего с розовым.

Каждая девушка из бедных сестьер мечтает о таком цвете волос. И для этого копит деньги, чтобы однажды наведаться к цверрам в гетто и купить средство, которое те готовят из конской мочи и кожуры золотого ореха. Потом волосы мажут этим средством и часами сидят на солнце в специальной шляпе с дырой на макушке и полями, прикрывающими лицо.