Твоей любви отрава

Но Марк вдруг схватил ее за предплечье и дернул на себя.

– Я сказал – нет. Ты никуда не пойдешь. Раз уж втянула меня в свои проблемы, терпи мои правила.

– Но меня не они беспокоят, а твоя ярость, – честно ответила она. – Это слишком больно. Понимаешь?

Марк приподнял свой подбородок. Ослабил хватку крепких пальцев. Будто действительно ее услышал, только сейчас осознавая эту правду. Но все-таки ответил:

– Не надо мне рассказывать про боль. Я уже давно с ней живу…

А он снова за свое. Так и хочет, чтоб она захлебнулась своим сожалением. Невыносимо! Так, что она сорвалась сама. И перебила:

– Да сколько раз мне вымаливать твое прощение? Марк, перестань! Я правда сожалею, обо всем, каждый Божий день… я… прости еще раз, слышишь, прост…

Она не успела договорить, когда рот накрыла крепкая мужская ладонь, вжимая пальцы в щеки. И все тот же свирепый взгляд впился в ее испуганное лицо.

– Замолчи, – выпалил он. – Замолчи… – повторил почти шепотом. – Не хочу это слышать…

Он стоял так близко, что она во всех красках могла разглядеть эмоции на мужском лице. Там была боль, ужасно мучительная. А еще то, что испугало ее и вызвало трепет во всем теле – там была настоящая страсть, лютая и опасная. Та самая, на которую смотрела так много раз, которую знала наизусть, могла угадать по каждой черточке родного лица.