Здравствуй, папочка Мороз!

– Я прошу об этом уже не первый год, – сдавленно пробормотал Митя, отворачиваясь к окну.

Подавив вздох, я предприняла последнюю попытку оправдать деда Мороза в глазах сына:

– Ты же знаешь, дедушка придет в новогоднюю ночь снова. И мы с тобой вместе загадаем желание под бой курантов, чтобы он точно-точно его услышал. Идет?

Загадаем-то мы загадаем. А дальше мне что с этим делать? Может, не стоило в свое время врать, что папа Мити уехал, а лучше было сказать, что он умер? Жестоко, конечно, но разве лучше, что из года в год сын надеялся, что тот вернется к нам? Тот, кого… я даже не знала, черт бы все побрал!

– Я ему больше не верю, – упрямо ответил сын, и возразить на это мне больше было нечего.

– Вот дерьмо, – выдала позже, этим же вечером, моя подруга Лина, когда мы своим дружеским кругом – я, она и ее брат Леня – ужинали у меня дома, предварительно уложив Митю спать.

– Я не знаю, что с этим делать, – призналась со вздохом. – Может, сказать ему как-нибудь потом, что нам пришло письмо, где сообщили, что его папа пал смертью храбрых где-нибудь на Северном полюсе, спасая пингвинов от надвигающегося айсберга?