Две жизни. Часть II. В обновленной редакции

Последняя мысль порадовала мисс Уодсворд и привела ее в себя. Но все же письмо она решила матери не показывать. Зная ее любопытство, Дженни оторвала обращение и подпись и бросила рядом с конвертом на столе, письмо сожгла.

Затем она вышла в ванную комнату, оставив свою дверь открытой. Как она и предполагала, пасторша немедленно шмыгнула в ее комнату. Дженни дала ей время полюбоваться короной и подписью и вернулась к себе уже совершенно остывшей от гнева. Теперь ей казалось невероятным, что она могла так распуститься, и было противно сознавать, что она впала в ту же вульгарность, которая так коробила ее в матери. Оставаться наедине с собой и дальше казалось невыносимым. И она обрадовалась матери, которая вошла к ней как ни в чем не бывало и предложила отправиться в театр за билетами на заезжую знаменитость.

За завтраком мать и дочь, не касаясь утреннего происшествия, решили, что Алису нужно до конца недели оставить дома. Ежедневные все удлиняющиеся отлучки Алисы грозят катастрофой их домашнему обиходу. Пасторша посоветовала написать письмо Алисе теперь же и оставить его на видном месте. Дженни, позабыв, что Алиса уже давно не та девочка на побегушках, которой она всегда отдавала распоряжения, как своей горничной-рабе, написала целый ряд указаний относительно домашних дел вплоть до воскресенья, прибавив, что она не должна сейчас бывать у лорда Бенедикта, где и вообще-то изображает приживалку молодой графини, чем позорит мать и сестру. «Пора кончать все эти глупости».