Рассказчица

А вы спрашивали евреев, чего они хотят?

Око за око; одна жизнь за многие.

– Я не собираюсь убивать вас, Джозеф. – С этими словами я ухожу, но его голос останавливает меня.

– Пожалуйста. Это желание умирающего, – молит старик. – Или, скорее, желание человека, который хочет умереть. Они не так уж сильно отличаются.

Он бредит. Воображает себя вампиром из своего шахматного набора, которого держат здесь в ловушке за грехи. Думает, если я убью его, библейский правый суд свершится и кармические долги будут стерты, еврейка отнимет жизнь у убийцы других евреев. Рассудком я понимаю, что это абсурд. Эмоционально я не хочу давать ему малейшего повода для утешительной мысли, что собираюсь рассматривать всерьез его просьбу.

Но я не могу просто уйти и сделать вид, что этого разговора не было. Если бы ко мне на улице подошел человек и признался в убийстве, я не могла бы это проигнорировать. Я нашла бы кого-нибудь, кто знает, что с этим делать.

И давность убийства, совершенного почти семьдесят лет назад, ничего не меняет.