Вересковый мед

Душа у Эрики наполнялась отчаянием, потому что только сейчас она по-настоящему ощутила глубину своего несчастья. Жить в окружении врагов, без единой родной души рядом, ложиться в постель с тем, кто отдал приказ казнить её отца, сжечь её мать и уничтожить её страну. Улыбаться ему, родить детей…

Она вдохнула судорожно, вырвавшись из этих гнетущих мыслей, и желание схватить стрелы, лук и убить кого-нибудь снова затопило её по самую макушку, а взгляд упёрся в спину Викфорда. И, как и в прошлые разы, её накрыло безотчётной волной ненависти к нему, ведь король был далеко, а его наместник – вот он, рядом…

Мысли вернулись к сегодняшнему утру, и ей снова стало стыдно. Вспомнился его взгляд, слишком красноречивый, слишком откровенный, и то, как он разглядывал её жадно, не стесняясь, и сейчас, когда утренняя ярость в ней немного улеглась, это стало её пугать.

Не стоит его злить. Она здесь одна с дюжиной здоровых мужчин, и, судя по утреннему взгляду Викфорда, все они отнюдь не монахи. Эрика вспомнила разговоры псов о том, что они не присягали королю и как собирались сжечь её и весь Кинвайл, если их командор умрёт. А значит, их ничто не сдерживает, кроме золота. Псы они и есть псы. И Эрика пообещала себе больше не провоцировать никого из них. Всё-таки она везёт мирный договор, а её несдержанность может обернуться продолжением войны.