Все твои совершенства

Я притворяюсь счастливой, когда дышу.

Но мне становится все труднее притворяться, будто мне нравятся его прикосновения.

Они мне не нравятся – просто они мне необходимы. Есть разница. Поэтому я задумываюсь, не притворяется ли он так же усиленно, как я. Действительно ли он хочет меня так сильно, как утверждает? Вправду ли не хочет, чтобы я отстранялась? Или втайне благодарен мне за это?

Он обнимает меня одной рукой, и его пальцы касаются моего живота. Живота, который все еще легко влезает в мое свадебное платье. Живота, не испорченного беременностью.

По меньшей мере это у меня осталось. Живот, которому позавидовало бы большинство мамаш.

– Тебе когда-нибудь… – Его голос звучит тихо и нежно, и он, похоже, до смерти боится спросить о том, о чем собирается меня спросить. – Тебе когда-нибудь приходило в голову открыть ее?

Грэм никогда не задает вопросов, на которые ему не нужны ответы. Мне всегда это в нем нравилось. Он не заполняет пустоту ненужными разговорами. Ему либо есть что сказать, либо нет. Либо он хочет знать ответ на вопрос, либо нет. И он бы ни за что не стал спрашивать, не приходило ли мне в голову открыть шкатулку, если бы ему не нужен был ответ.