На колени, профессор!

Проучить он ее хотел, факт! И сам же поддался обаянию, отпустил… от греха подальше.

Удовлетворившись этим объяснением, Ян снова врубил «Короля и Шута» и дал по газам.

• «Разбежавшись, прыгну со скалы,
• Вот я был и вот меня не стало,
• И тогда себя возненавидишь ты,
• Лишь осознав, кого ты потеряла…»[3]

Хорошо, что дома, в холостяцкой квартире, все как обычно: пустой холодильник, слой пыли на мебели и ворох грязных рубашек в корзине для белья. Да, и недовольный Горыныч в придачу.

Едва переступив порог, Ян наклонился, чтобы взять кота на руки. Рыжее чудовище тут же заурчало, хоть и с надутой от обиды мордой.

– Ну, прости… прости, что одного оставил на ночь… – Ян почесал белую «манишку», поцеловал любимца в холодный нос. – Жрать хочешь, Горыныч?

Вообще, кота звали Горанфло. Какой же Шико без верного «собутыльника»? Но, как это часто бывает, кличка сократилась до первых трех букв, а потом как-то выросла совсем в другом направлении. Впрочем, характер у Горыныча вполне драконовский: нежничал он исключительно с хозяином, остальных же терпел, включая родителей Яна. А особо неугодных гнал из дома на кошачий манер – впивался в ногу, стоило гостю зазеваться.