Тайный дневник Михаила Булгакова

– Два, – строго уточнил Буренин, – два шага. Ильич говорил мне частным образом, что Советская власть плюс электрификация всей страны – вот две составляющих светлого будущего. Ну, разумеется, евреям там тоже место найдется. Впрочем, попрошу вас никому ни слова, это пока секрет нашей партии.

И, отвернувшись, он ударил по клавишам, а оказавшийся тут же рядом Аметистов натужным пролетарским голосом басом запел что-то уж совсем невозможное:

• – Эх, яблочко,
• да куды котишься,
• В Губчека попадешь —
• не воротишься!

• Эх, яблочко,
• да поживи пока,
• сперва любила буржуя,
• теперь большевика!

• Эх, яблочко,
• цвета макова,
• А я любила их —
• одинаково!

• Эх, яблочко,
• да за обоями,
• Выйду замуж – эх! —
• да за обоих я…

Я в ужасе попятился к своему месту, а сидевшие в партере поэты неожиданно оживились и даже начали подпевать. Обнаружилось, что с началом песни зал стал быстро заполняться самой пестрой публикой. Тут были и солидные господа, напоминавшие купцов второй гильдии, и богато одетые дамы, при виде которых приходила на ум всемирная выставка в Париже. Однако были и персонажи, которых иначе как босяками не назвать: рядом с ними даже поэты казались великосветскими щеголями.