Фейтфул-Плейс

– Ну, чего? – спросил я.

Он покачал головой.

– Что, Кев?

– Ничего.

Я подождал.

– Просто… Не знаю я… – Он беспокойно заерзал. – Шай очень переживал, что ты уехал.

– Конечно, мы же такими закадычными корешами были.

– Нет, я знаю, что вы вечно грызлись, но в душе-то… То есть вы же все-таки братья, понимаешь?

Мало того, что это была откровенная брехня (первое мое воспоминание – как я проснулся от того, что Шай пытается продырявить мне карандашом барабанную перепонку), так Кевин еще и сочинил ее на ходу, лишь бы я не допытывался, что он хотел сказать на самом деле. Я собрался было поднажать и вытащить из него правду, но тут входная дверь закрылась с нарочито негромким щелчком – в дом вошел Шай.

Мы с Кевином лежали молча и прислушивались. Мягкие шаги на секунду замерли на лестнице, поднялись на следующий пролет, щелкнула еще одна дверь, и над головой у нас заскрипели половицы.

– Кев, – позвал я.

Кевин притворился спящим. А вскоре и правда начал ритмично посапывать.

Шай долго еще негромко расхаживал по своей квартире. Когда дом затих, я выждал пятнадцать минут, осторожно сел – пламенеющий в углу Иисус смотрел на меня так, словно насквозь видит таких, как я, – и выглянул в окно. Накрапывал дождь. Все окна на Фейтфул-Плейс были темны, только из комнаты над моей головой падал мокрый желтый свет на брусчатку.