Один день ясного неба

Он выдернул руку из кармана.

– Зав.

Айо тронул его за плечо. Земля затряслась у него под ногами, руки тоже – нет, он не был готов войти на рынок. А что, если он упадет в обморок, согнется пополам или упадет ничком? День уже вступил в свои права, и проходившие мимо люди замечали его, перешептывались, показывали на него пальцем, обмениваясь восторженными взглядами и тыкая друг друга в бок.

– Зав, может, тебе не стоит идти?

У Чсе был такой же высокий лоб, как у отца, та же привычка слегка поворачиваться боком, когда она нервничала. Правда, Айо явно не нервничал. Он усмехался. Завьер хорошо знал этот взгляд. В детстве этот взгляд всякий раз возникал в момент опасности или во время их приключений – например, когда он упал с дерева и сломал оба запястья или когда они бродили по заброшенным водостокам и заблудились. Можно было безбоязненно пойти куда угодно, если ты видел, как улыбается Айо и говорит с тобой своим тихим и спокойным, как журчание ручья, голосом.

– Да пошел куда подальше губернатор со своим обходом, – сказал Айо. – Можно все купить на рынке для обрядовой трапезы, и пусть люди тебя видят. Это самое главное. А потом пойдем домой. Что скажешь?