Один день ясного неба

Позади раздался треск.

Что-то треснуло и хрустнуло.

У него на шее вздыбились волоски.

– Завьер?

Хлюпающий звук, точно кто-то, тряся грудями, на животе полз по полу.

– О Завьер, погляди на меня!

Он резко развернулся, сжав покрытые солью кулаки, сгорбившись и тяжело дыша. Рыба скользнула по столу и, едва не перевалившись через край, замерла, чуть покачиваясь. Он жадно глотнул воздуху и громко икнул.

Пустая кухня отозвалась глухим эхом.

Босыми подошвами он ощущал, как холодный камень нагревался под лучами солнца, которое к полудню будет жарить вовсю.

Завьер Редчуз сел на пол посреди кухни, закрыл глаза и бессильно опустил руки.

По жене он совсем не скучал. А думал о ней часто. Но это же не одно и то же.

Все в Попишо рождались на свет с какой-то особенностью, да, с какой-то необычной способностью. Местные называли это даром. Магией? Не просто магией. Врожденным талантом, так, что ли? Да. Это был дар богов – нечто невыразимо твое, и ничье больше.

Совет ведуний судьбы состоял исключительно из женщин, чьим единственным занятием было отправление магических ритуалов. Боги никогда не ошибались, но при этом они были печально известными шалунами, и их сообщения не всегда отличались внятностью. Женщины-ведуньи все были древними старухами, даже в юности, и обладали инстинктивной способностью чуять запах беременности – даром, который от веку передавался из поколения в поколение. Женщины догадывались, что их чрево понесло, только после того, как местная ведунья многозначительно напрашивалась к ним на ужин; одна и та же женщина в золотом одеянии могла приходить в семью многие десятилетия, пользуя матерей нескольких поколений и определяя врожденный дар каждого младенца.