Нефритовое наследие

Он подумывал, не поспать ли в машине до утра. Но потом ему пришло в голову, что можно дойти до резиденции Шелеста и попросить сестру разрешить ему провести ночь у нее на диване. Обе мысли выглядели такими жалкими, что он громко рассмеялся в темноте. Воображать испепеляющий взгляд Шаэ было и весело, и печально одновременно. Хотя… Между ней и Вуном в последнее время явно что-то происходило. Она была рассеянной и несчастной. Так почему бы им впервые в жизни не выпить вдвоем и не поплакаться над бокалом хоцзи? Хило снова хохотнул.

Когда этим вечером он вошел в дом и увидел такую прекрасную Вен, которая ждала его с тяжело давшимся ей ужином, Хило хотелось одного – вновь безраздельно отдать ей свое сердце, загладить все обиды. Когда-то он с легкостью говорил жене, как ее любит, – три простых слова за один вдох. Прощание после телефонного разговора, приглашение заняться любовью, нежный шепот перед сном.

А теперь эти слова казались неприступной эмоциональной горой. Каждый раз, когда он стремился наладить отношения с Вен, в нем вскипал гнев, и Хило боялся, что сделает еще хуже, а потому сдавал назад, как будто машинально включал Броню в ответ на поднятый клинок или выдергивал руку из пламени. Как часто он винил Шаэ в том, что она ни с кем не сближается, не честна сама с собой и другими? А теперь сам закрылся и в одиночестве бередит невидимые раны, в точности как когда-то Лан.