Нефритовое наследие

Анден прикоснулся ко лбу в традиционном приветствии.

– Эмери Анден из Равнинного клана, – ответил он по-кеконски. – Колосс передает свои приветствия из Жанлуна. Как и Даук Лосун из Порт-Масси.

Лицо Реми Жонцзунина, больше известного как Джон Реми, не стало более приветливым, но он повернулся к Андену и сказал уже чуть дружелюбнее:

– Так, значит, тебя послали Коулы. Я о тебе слышал. Ты ведь когда-то дружил с Роном Торо?

– Да узнают его боги, – добавил Анден.

– Я не был с ним знаком, – пожал плечами Реми, снова переключившись на эспенский. – Тогда я был еще мальчишкой, а Порт-Масси так далеко от Ресвиля. Но я слышал о нем, он был кем-то вроде городской легенды. Самый Зеленый в стране, так о нем говорили. Но все паршиво закончилось. Будь прокляты Бригады.

– Это верно, он был самым Зеленым в стране, – согласился Анден.

– И как поживает старина Даук? – поинтересовался Реми. – До сих пор играет в догонялки со смертью?

Пусть Даук Лосун и не был полноценным Колоссом, Анден не привык, чтобы кто-либо говорил в таком небрежном тоне о стареющем лидере Зеленых костей, самом влиятельном в Порт-Масси, да и во всей Эспении. Как сказали Андену, Джон Реми был союзником Дауков, именно с ним следовало обсуждать в Ресвиле проблемы Зеленых костей. Эспенцы всегда общаются по-простому, а Реми вырос в этой стране, так что, возможно, он и не собирался выказывать неуважения. И все же Анден теперь был настороже и по примеру Реми перешел на эспенский, явно более привычный для собеседника.