Две твердыни

– Зря ищешь – не найдешь его, – шепнул он. – Не так-то это просто.

– Не найдешь его? – мигом отозвался Грышнак, вцепившись в плечо Пина. – Чего это не найдешь? Ты о чем говоришь, лягушоночек?

Пин немного выждал и вдруг едва слышно заурчал:

– Горлум, горлум. Ни о чем, моя прелесть, – прибавил он.

Хватка Грышнака стала судорожной.

– Ого! – тихо-тихо протянул гоблин. – Так ты вот о чем, а? Ого! Оч-чень опас-сно слишком много знать, оч-чень.

– Еще бы, – подхватил Мерри, поняв, куда клонит Пин. – Еще бы не опасно: тебе не меньше нашего. Но это уж твое дело. Лучше скажи, хочешь его заполучить или нет? А если хочешь – что дашь за это?

– Заполучить? Заполучить? – повторил Грышнак как бы в недоумении, но дрожь выдавала его. – Что я дам за это? Как то есть – что дам?

– Да вот так, – сказал Пин, отцеживая слово за словом. – Чего тебе без толку-то шарить в темноте. Времени нет, возни много. Ты только ноги нам поскорее развяжи, а то не скажем больше ни словечка.

– Козявочки вы несчастненькие, – зашипел Грышнак, – да все, что у вас есть, и все, что вы знаете, вы в свое время выложите: наизнанку вывернетесь! Об одном жалеть будете – что вам больше нечем ублажить Допросчика, ох как будете жалеть и как скоро! Куда спешить? Спешить-то некуда. Думаете, почему вас до сих пор не распотрошили? Уж поверьте мне, малявочки вы мои, что не из жалости: такого даже за Углуком не водится.