Ратибор. Идите сюда, собаки!

– А ты чего, Емеля, такой трезвый в последнее время? Случилось что? Не захворал ли? – участливо поинтересовался Мирослав. – Может, и к тебе тоже Добролюба пригласить? Пусть пощупает головушку твою белобрысенькую да обе булки; кажись, где-то там что-то заклинило…

– Можно я буду называть тебя Чесночком, Мирослав? Или Луковкой? Ибо язык у тебя такой же острый… А вообще, жизнь свою решил я круто изменить в лучшую сторону! Брошу пить, буду по службе двигаться и займу должность главного писаря Мирграда и первого советника князя! Цель вполне достижимая, коли не особо бедокурить под парами хмельными постоянно…

– Понятно. Ну а теперь вещай уж, что на самом деле произошло? – едко хмыкнул Мирослав.

– То же, что я и сказал… Ну, и в Караиме, – Емельян быстро покосился на Ратибора, облокотившегося на свою могучую длань и делающего вид, что с интересом внимает его рассказу, – один рыжий медведь пригрозил мне, что будет бросать в канаву с нечистотами каждый раз, когда нетрезвым заприметит… А он слово своё держит, ты же знаешь, Чесночок… У меня теперь два пути: либо переезжать куда-нибудь, желательно в другой град, если вообще не на край света, либо бросить употреблять… – Емельян тяжело вздохнул.