Опекун для дочери бывшей

Кир не мог передать даже толики тех эмоций, что сейчас испытывал. Его раздирало в клочья от противоречий и несправедливости жизни.

– Прости, – прошептала Люба, и одинокая слеза покатилась по ее щеке.

Он едва не взвыл от этого зрелища, но лишь сокрушенно покачал головой. Метался внутри себя, как зверь в клетке, и никак не мог найти точку опоры. Не осталось ничего, кроме болезненного отчаяния.

– Почему сразу не обратилась ко мне?

– Зачем? Ничего уже сделать уже было нельзя…

– Я бы смог, – прорычал Кирилл, скалясь, как раненый зверь.

– Я знаю. – Люба улыбнулась и приложила ладонь к его щеке.

– Ты же мне обещала…

Кир понял по ее взгляду, что она смирилась, приняла ситуацию как данность. Но он не собирался сдаваться. Если есть деньги – рак давно не приговор. Надо бороться. Надо искать выход.

– Я помню, и сейчас мне нужна твоя помощь.

– Все что угодно. – Кирилл потерся об ее прохладную ладонь щекой и едва ощутимо коснулся губами тонкой кожи. – Только скажи, я все сделаю.

– В тумбочке папка, достань ее.