Песнь о Трое

Через несколько мгновений после того, как я устало прилегла на ложе под хриплое кукареканье петухов – восточная кромка неба уже светлела в предрассветной дымке, – ко мне в спальню вошел Менелай. Он был робок и отказался поцеловать меня.

– От меня разит вином, любимая, тебе будет противно. Странно, что я так много выпил. Не нужно было.

Я взяла его за руку и усадила на ложе.

– Как ты сегодня утром?

Он усмехнулся.

– Не очень. – Веселость пропала, брови нахмурились. – Елена, меня кое-что гложет.

У меня пересохло во рту, я машинально облизала губы. Кто-то сказал ему! Слова! Мне нужно найти слова!

– Гложет? – хрипло выдавила я.

– Да. Меня разбудил посланец с Крита. Умер мой дед Катрей, и Идоменей отложил погребение до приезда моего или Агамемнона. Естественно, ехать придется мне, Агамемнон не может оставить Микены.

Я села на ложе, открыв рот от изумления.

– Менелай! Ты не можешь поехать!

Моя горячность удивила его, но он принял ее за беспокойство.

– Выбора нет, Елена. Я должен ехать на Крит.