Жена палача

Благородная фьера не заметила меня, торопливо прошла к выходу и выскользнула из церкви, не хлопнув дверью.

Я проводила госпожу Томазину взглядом, а потом снова принялась рассматривать витражи. Но теперь мои мысли кружились вокруг фьеры Роджерис. С чего это она так разволновалась? Неужели каялась с таким усердием?

Из исповедальни вышел священник – я услышала быстрые и легкие шаги, потом едва слышно стукнула дверь, и стала тихо.

Прошло ещё четверть часа, и с клироса спустился прелат Силестин. Он уже сменил праздничную мантию на простую черную, и нес вазу с астрами, мурлыкая что-то под нос и поправляя пышные соцветия.

Заметив меня, он смутился и объяснил, что хочет поставить цветы у входа, чтобы все прихожане могли полюбоваться на букет.

– Они выросли в моём саду, – сказал он и не смог скрыть гордости.

Я похвалила цветы, и он совсем растаял.

– Очень, очень радует, форката Виоль, что воскресный день вы проводите не в праздных увеселениях, а думаете о душе, – в свою очередь похвалил он меня. – Я буду молиться, чтобы небеса даровали вам хорошего мужа, с которым вы будете идти рука об руку всю жизнь.