Лето злых духов Убумэ

Я кивнул:

– Понятно. Что-то во всем этом не кажется мне абсолютно правильным, но я улавливаю, к чему ты клонишь. Ты хочешь сказать, что религия – посредник и арбитр между мозгом и душой, благодаря которому обе стороны могут оставаться в ладу друг с другом.

– А ты тоже мастер искусных метафор… Да, это так, мозг допускает ошибки и недосмотры. И в такие моменты ему просто необходим арбитр, который мог бы уладить дело. Без такого арбитра мозгу для урегулирования разногласий с сознанием ничего не оставалось бы, кроме как продавать наркотики, – и этого жульничества было вполне достаточно, когда мы были животными, но в какой-то момент оно перестало так хорошо работать.

– В смысле, «наркотики»?

– Именно так. Когда у тебя хорошее настроение, ты испытываешь удовольствие или чувствуешь себя счастливым; это результат биохимических процессов в твоем мозге. Подумай о базовых действиях, которые мы производим, чтобы выживать: едим, выполняем физические упражнения, занимаемся сексом – все они доставляют нам то или иное удовольствие. Организм требует этих удовольствий, получаемых извне, – примерно так же, как зависимый нуждается в своей дозе. Животное может испытывать эйфорию просто потому, что живет. Но когда появился социум и возникла речь, наркотики, которые поставлял организму мозг, перестали удовлетворять всем нуждам – все слишком усложнилось, и человек потерял свое счастье. Тогда-то и возникло все необъяснимое и загадочное. Человек искал новое счастье, чтобы заменить им утраченное, и появилась религия. Если хочешь, можешь считать это заменителем наркотиков. Опиум, морфий – все это заменители заменителя. Тот коммунист, который сказал, что «религия есть опиум народа», был весьма проницательным человеком…[21]