Чумной остров

– Вашего старого друга Йенсена, – уточнил Нильс.

– Именно. Когда мой пациент увидел напечатанную книгу, он совершенно возродился. Для него это был большой успех. С тех пор он продолжает писать. Это дает смысл его существованию, в остальном остающемуся пустым и весьма трагичным. Но посещение он не вынесет. Он слишком хрупок.

– Да что вы говорите? Читая его книги, не подумаешь, что Лео Брандер хрупок…

Доктор Кронборг слегка погрозил пальцем.

– Ай-яй-яй… Вы совершаете обычную ошибку, отождествляя писателя с его произведениями. Поэт Стагнелиус был отвратительным и больным пьяницей, но писал очаровательные стихи о любви, которую так и не изведал, и свиданиях, на которых никогда не был.

– А вы интересуетесь литературой, доктор?

– Так, немного, – ответил Кронборг, слегка пожимая плечами. – Меня намного больше интересует живопись.

– Понятно. Я здесь сидел, смотрел на картину позади вас и не мог перестать думать: неужели это подлинный Лильефорс[4]?

Доктор заговорщически улыбнулся и, подавшись вперед, понизил голос: