Дом слёз

Об этом лучше не думать. Не думать! Не думать. Не то сколопендры в черепе начинают двигаться слишком быстро – это неприятно.

Однажды он почувствовал, что именно переживают путники, забравшиеся на самую высокую вершину из тех, что могли себе представить. И сквозь трепет и невообразимый восторг, едва переведя дух, обнаружили, что там, за этой вершиной, ещё одна. В два раза выше. В ту секунду захотелось шагнуть в пропасть, вниз, ощутить краткий полёт, а за ним – ничего, полный покой.

Он знал, что это одно из тех чувств, что приносят с собой ветра из Бездны, знакомое и магам, и людям. Добрые чувства оттуда не приходили, а если и попадали под влияние Бездны, то совершенно преображались: любовь становилась похотью, вера – слепым фанатизмом, любое чувство приобретало порочную суть. Как тут определить – чудовища из Бездны его извратили или они лишь разожгли тлеющие искры, чтобы приготовить обед из души и разума подвернувшегося им человека?

Б как было бы просто: добро – внутри человека, а зло приходит извне. Как это было бы хорошо. Придумать, что Бездна не только злобна и голодна, а еще и обладает волей и разумом, расставляет силки. Но нет, Бездна не более разумна, чем какое-нибудь простейшее, вроде инфузории. Огромной инфузории, реагирующей на раздражители: свет, пищу, холод, жару. Беда в том, что пищей ей служат человеческие эмоции, что она всё-таки неразумна и не умеет расставлять силки осознанно. Впрочем, ничто не мешает людям скармливать ей самих себя.