Смотри. Сборник

– Дава, ну, так нельзя же, – пожурила я его.

– Пусть скажет спасибо, что вообще жив остался, – отмахнулся Давид, – Ему тебя можно, значит, когда ты без защиты. А его трогать нельзя? Хрен там!

– Меня значит, трогать нельзя? – переспросила я.

– Нельзя, – подтвердил Давид.

– Никому? – я подперла руками подбородок, смотря на любимого.

– Никому, – улыбнулся Давид.

– Даже тебе? – скорее утвердительно, чем вопросительно выдала я.

Дава долго смотрел на меня, потом встал, осторожно опуская руки. Шею размял и к соседнему столу отошел. Взял пепельницу, пачку сигарет, зажигалку. Открыв окно, прикурил. Выпустив облачко дыма на улицу, вновь взглянул на меня через плечо. Мне всегда нравилось смотреть, как он курит. В его длинных пальцах сигарета казалась крошечной совсем, а огонек напоминал кусочек солнца, то потухал, то вновь загорался.

– Даже мне, – ответил Дава и потушил сигарету в пепельнице.

– Да вы однако деспот, Давид Сергеевич, – улыбнулась я.

– Еще какой, – с гордостью заявил Дава, и вернулся ко мне, обнял, носом к моим волосам прижался, – Дальше все было гладко. Ты училась, и вроде бы все в порядке, но тут тебе захотелось записать песню. Ты вообще в курсе, что это было подло с твоей стороны?