Перевоспитать охламона

– А чего рыдать? – вздохнула Надежда Вадимовна, – Если бы не сынок мой, дуралей, каких мало, живы были бы. А теперь вон, одну тебя оставили, сиротинушку.

– Брось, бабуль, – Грунька прижалась к старушке, поцеловала в щеку, – Зато они вместе.

– Как там Нюра поживает? Давно к нам не выбиралась, – поворчала старушка, вытирая глаза платочком.

– Ты ведь знаешь, она город не любит, – ответила Груня, – Давай лучше мы к ней как-нибудь вдвоем наведаемся? Она всегда тебя ждет в гости. Знаешь ведь.

– Знаю, Грушенька, знаю, – улыбнулась Надежда Вадимовна, – Через недельку-другую поедем. Душевная женщина, наша тетушка Нюра. И куда мужики смотрят? Не пойму я.

– Душевная, – согласилась Груня.

– А ну, повертись еще, погляжу на тебя, – вновь улыбнулась Надежда Вадимовна, – Красавица ты у меня выросла. И куда собралась?

– Бабуль, на выставку! Представляешь, к самому Шахову! Билетов не достать! – не удержалась и похвасталась девушка.

– Если не достать, то чего идти? У калитки постоять? Так лучше дома сиди, вон я и пирогов напекла, с капустой, как ты любишь, – заворчала старушка по-доброму, вновь украдкой смахивая слезу. Уж очень похожа стала Гршенька на покойную невестку.