Испытание декретом

– Раз в неделю. Я хотела два, но она отказалась – и так резко, что даже не оставила места для обсуждения. Я ей предложила посмотреть, как будет идти терапия, и если она почувствует, что ей не хватает, то добавить еще одну встречу, – ответила Инна.

– А что она говорит про сны? – спросила Мария из Тель-Авива.

– Когда мы только знакомились, я ей стандартно рассказала про правила свободных ассоциаций: она может говорить в кабинете все, что приходит ей в голову, если она захочет, то в любой момент может лечь на кушетку, и если ей будут сниться сны, их нужно записывать и приносить анализировать.

– Она вам сказала, почему выбрала именно вас? – спросила Татьяна.

– Не знаю точно, вроде бы по рекомендации, – ответила Инна Васильевна. – Я про бессонницу думаю как про симптом очень интересный. Пока она не рассказывала больше о психосоматических реакциях. Почему именно так манифестируется ее страх бесплодия? Страх смерти или страх своего бессознательного?

Онлайн-супервизии не нравились Инне, потому что на экране ноутбука все участники выглядели как маленькие головы в прямоугольниках. Это всегда вызывало у нее ассоциацию с мультфильмом, где головы умерших политиков продолжали жизнь в аквариумах. Как будто их не существует и это воображаемые друзья, которым можно, как фантастическим рыбкам, подсыпать корма. Очные супервизии давали больше атмосферы и вовлеченности, но из-за дочки ей сейчас приходится довольствоваться малым. Хотя Инна Васильевна и посещала эту супервизорскую группу более шести месяцев, ей казалось, что она совсем не понимает и не знает своих коллег.