Время просить прощения

Конечно, другие мужики также интересуются тем, что происходит, только я молчу.

– На станции указатель был, вроде на польском надпись. Да и везли не так уж и долго. Наверняка у поляков, – ответил еще один голос.

– Так Польши ж нет! – включился в беседу третий. – Мы же ее и ликвидировали вместе с Гитлером.

– А я знаю? – вновь второй голос. – Видел надпись, вот и говорю.

– Узнать бы, куда ведут… – тихий шепот следующего солдата донесся уже сзади меня.

– Да какая разница? – О, а это уже кто-то из блатных, у них речь такая развязная, как будто и не происходит ничего, а они тут гуляют. – Раз не порешили дома, значит, будут заставлять работать. Вряд ли везли для расстрела.

– Это точно, – поддакнули ему.

Разговоры не привели к какому-то определенному ответу, информации нет, все равно ничего не понять, поэтому урка, скорее всего, прав, и расстреливать нас не станут. Через несколько часов пешего хода под непривычно сильным и холодным дождем мы, наконец, пришли.

Ворота – это первое, что бросилось в глаза, когда наша часть колонны возле них оказалась. До этого я не видел ничего, слишком узкой была дорога и слишком много нас тут было, из-за спин не разглядишь особо. На воротах сверху была надпись, прочитав которую, я застыл, и в меня кто-то врезался.