Свой – чужой

– Спасибо, – снова кивнул Валера. – Я теперь…

– Погоди, – досадливо перебил его полковник. – Я еще не закончил. Ошибка, которую ты совершил, по счастью, оказалась обратимой. Будашкин жив и, Бог даст, даже инвалидом не будет. И это все меняет. Но ты – не победитель, которого не судят. Я и еще… некоторые мои товарищи… мы уверены, что твои мотивации были, в общем, здоровыми. Поэтому и вытаскиваем тебя. Вот и иди с миром и докажи Будашкину, что… Сам сформулируешь, что… Свободен… Рапорт на перевод подашь лично начальнику ОПУ.

– А он… подпишет? – спросил, вставая, Штукин и тут же понял, что сморозил глупость. Полковник молча, устало и иронично посмотрел на него, и Валера вытянулся:

– Разрешите идти, товарищ полковник?!

Виталий Петрович лишь рукой махнул, все так же молча.

На рапорте Штукина начальник ОПУ написал по-штабному грамотную резолюцию: «Согласен, при утверждении управлением кадров ГУВД и на усмотрение руководства УУР, согласно устной договоренности с замначальника УУР полковником Ильюхиным». Начальник разведки не хотел брать на себя ответственность за дальнейшую судьбу Валерия.