Ловец бабочек. Мотыльки

И голод постоянный.

Страх поправиться.

Нет, она давно уже не танцорка, но страх остался, и пятки костяные, и пальцы некрасивые, будто сросшиеся. Их она даже мадам стеснялась показывать. Но может, сыщется у нее особое средство, которое вернет былые мягкость и нежность?

– Белялинский сперва был мелким купцом, и Ганна долго думала, принимать предложение или нет. Наверное, надеялась кого получше подцепить, но потом у него дела пошли, она и выскочила. Тетка моя обмолвилась как-то, что ей только деньги и нужны, что их она любит.

И Ольгерда отчасти понимала эту любовь.

Деньги…

Злотни, сребни, медни… они не отвернутся от тебя лишь потому, что в волосах появилась седина, а на лице – морщины. Они не скажут, что за прошедший год ты подурнела. И что актерского таланту в тебе с капля, что надобно подвинутся, уступая сцену молодым…

– А вот знаешь, что странно? – Ольгерда потрогала пальцами щеки, убеждаясь, что за прошедшие пару часов они не поплыли.

– Что?

– Они встречались. Тетка и Белялинска… уже потом, когда я была… то есть, когда в доме появилась… дружбы не было, а они встречались. И не тетка ходила к Белялинским, а наоборот.