Закон и женщина

Я, конечно, слышала предостережение мужа, но оно не произвело на меня такого впечатления, как предшествовавшие ему слова: «Ничего, конечно, иначе она не была бы здесь». Значило ли это, что если б я узнала что-нибудь, кроме того, что узнала об имени, то не возвратилась бы к мужу? Это ли хотел он сказать? Неужели тайна, которую он скрывал от меня, была так ужасна, что могла разлучить нас сразу и навсегда? Я стояла перед ним молча, пытаясь найти ответ на эти вопросы в его лице. Как красноречиво было оно, когда он говорил о любви. Теперь оно не сказало мне ничего.

Он просидел несколько минут, не глядя на меня, погруженный в свои мысли, потом встал и взял шляпу.

– Друг, одолживший мне яхту, в настоящее время в Лондоне, – сказал он. – Я пойду к нему и скажу, что наши планы изменились. – При этих словах он разорвал телеграмму с видом угрюмой покорности. – Ты, очевидно, решила не ехать со мной, – продолжал он. – Так лучше отказаться от яхты немедленно. Как ты полагаешь?

Тон его был почти презрительный, но я была слишком встревожена, чтобы принять это к сердцу.