Четыре сезона. Сборник

Из дыры донесся голос Тремонта, гулкий и какой-то неживой:

– Ну и пахнет же здесь, начальник.

– Не обращай внимания. Продвигайся вперед!

Вот исчезли в дыре колени Тремонта, затем пятки. По стенкам плясали тусклые зайчики, отбрасываемые фонарем.

– Начальник, тут такой запах…

– Я сказал, не обращай внимания! – был ему ответ.

В голосе Тремонта появилась скорбная нота:

– По-моему, это говно. Ах ты, черт, так и есть, говно… вытащите меня скорее, а то я сейчас… ма-а-а-а… – дальнейшие звуки сомнений не вызывали.

Это меня доконало. Я уже не мог удержаться. Все, что копилось во мне целый день (да что там день – тридцать лет!), вдруг вырвалось наружу, и я захохотал как ненормальный – откуда он только взялся в этих серых стенах, не признающий никаких границ смех свободного человека? И какое же это было наслаждение!

– Вытащите его отсюда! – завизжал Сэм Нортон.

А я до того разошелся, что даже не понял, кого он имеет в виду, меня или Тремонта. Я схватился за живот и топал ногами и все не мог остановиться. Я бы не смог остановиться даже под угрозой расстрела.