Когда опускается ночь

– Мои люди, – заметил супрефект, – опускают полог в первый раз, а те, чьи деньги вы выиграли, имели больше опыта.

Мы оставили дом в безраздельном владении двух полицейских: все до единого обитатели были тут же отправлены в тюрьму. Супрефект составил proces verbal[18] моих показаний у себя в кабинете, а затем отправился со мной в гостиницу проверить мой паспорт.

– Скажите, – спросил я, вручая ему документ, – неужели кого-то действительно уже задушили в этой кровати, как пытались задушить меня?

– Я видел в морге десятки утопленников, в чьих бумажниках находили предсмертные послания, что они-де бросились в Сену, поскольку потеряли все за игорным столом, – отвечал супрефект. – Откуда мне знать, многие ли из них пришли в тот же игорный дом, что и вы? Выиграли, как выиграли вы? Легли на эту кровать, как легли вы? Уснули в ней? Были в ней задушены? И затем были тайно выброшены в реку с предсмертной запиской, которую убийцы подделали и подложили к ним в бумажник? Никто на свете не скажет, сколько их было, тех, кого ждала участь, которой вы избежали, – много или мало. Эти люди из игорного дома сумели утаить свой механический балдахин даже от нас, даже от лучшей в мире французской полиции! А мертвые лишь помогали им хранить эту тайну. Доброй ночи, точнее, доброе утро, мосье Фолкнер! Явитесь ко мне в девять, а пока что au revoir![19]