Когда опускается ночь

Теперь дело в некоторой степени упростилось. Либо мистер Даваджер уехал, прихватив с собой письмо, либо оставил его в надежном тайнике у себя в номере. Я подозревал, что оно в номере, по причине, которая вас несколько удивит: его дорожный сундук, несессер и все ящики и шкафы были открыты. Я изучил своего подопечного и посчитал подобное легкомыслие несколько подозрительным.

Мистер Даваджер занял в «Гербе Гатлиффов» один из лучших номеров. Ковер во весь пол, красивые обои на стенах, кровать с балдахином и в целом обстановка просто первоклассная. Я приступил к обыску – сначала по обычному плану: осмотрел все как можно внимательнее, и на это у меня ушло больше часа. Ничего примечательного. Тогда я достал складной столярный метр, который прихватил с собой. Нет ли в номере чего-то подходящего под условия «пять в длину» и «четыре в ширину» – в дюймах, футах или ярдах? Ничего. Я убрал метр в карман, – похоже, измерениями делу не поможешь. Нет ли в номере чего-то такого, в чем пять единиц в одну сторону и четыре в другую, хотя измерения ничего подобного не дали? К этому времени я твердо убедил себя, что письмо в номере, и не желал отказываться от этой мысли, главным образом потому, что потратил на поиски столько сил. А убедив себя в этом, я вбил себе в голову – не менее упрямо, – что «пять в длину» и «четыре в ширину» – это подсказка, которая позволит мне найти письмо, главным образом потому, что после всех поисков и расчетов я не мог допустить и тени мысли, будто нужно руководствоваться чем-то иным. «Пять в длину» – где в номере, в любом его уголке, я могу насчитать пять в длину?