Присвоенная дьяволом

Свихнувшийся больной на всю голову самодур, которому подчиняется огромный клан. Стоит перед ним буквально на коленях. Наполовину монгол, наполовину калмык. Когда они с Тамиром подыхали с голоду, Намсыр взял Тархана к себе. Парень должен был находить тех, кто готов проиграть немыслимую сумму в казино, а потом продать самое дорогое, что у них есть – своих дочерей. Именно Тархан наблюдает за проданными и раз в году напоминает несчастным родителям об их долге. Тех, кто отказываются вернуть долг, ждет банкротство, нищета и смерть. Мучительная смерть. Никто не может взять в долг у Красного Дракона и не вернуть.

И ни разу ни одна из них на него не действовала вот так. А эта. Как ядовитая змея, как отравленное зелье, как шаманское отродье. Смотрит на нее, и все тело сводит судорогами. И сердце дико бьется при одной мысли, что сможет увидеть ее лицо. Безумно красивое лицо. Такой красоты он никогда не встречал, а перевидел на своем веку немало красивых женщин. Эти ее волосы цвета чистой меди с блеском до слепоты, эти глаза ярко-голубые, как топазы, как самые невероятные драгоценные камни с отливом бирюзой, мелкими зелеными лучиками и светло-голубым окаймлением. Да. Он знал досконально, как выглядят ее глаза. Знал форму ее груди, знал цвет сосков, размер обуви, даты ее последних месячных, количество родинок, шрамов… а теперь еще и знал, насколько узкое у нее лоно. Как оно сжалось вокруг его пальца, не пуская внутрь, какая тугая девственная плева и шелковистые волоски на нижних губах. Его член тогда чуть не разорвало, на хрен, казалось, каждая вена вздулась и запульсировала голодной болью. Даже если он не касался ее, он все равно ощущал желание. Дикое, необузданное, сродни голоду. Неутолимому и безжалостному.