Дорогая Венди

Питер добавляет горсть крыжовника. Язык прилипает к нёбу. В его руке ещё и галька, гладко обкатанная и просоленная морем. Хочется возмутиться, но голос снова не слушается. Движения Питера завораживают. В животе бурчит, и она вспоминает, как давно не ела. Питер помешивает всё это палочкой, и от котла поднимается невозможно аппетитный аромат.

– Видишь? – Питер поблёскивает лукавым весёлым взглядом, будто кремень высекает искру: он приглашает её поспорить. – Ничего сложного, я же говорил.

– Но это же… – конец фразы повисает в воздухе. Вместо этого она кивает. В самом деле ведь пахнет вкусно. Если попробовать чуть-чуть, ничего не случится ведь?

– Подавай ужин, а потом поиграем все вместе.

Слова Питера не похожи на просьбу, хоть это и нечестно. Она ведь гостья, в отличие от остальных, а в гостях обычно не работают. Но она вновь кивает и подбирает стопку чашек рядом с костром. Проще не сопротивляться – так меньше болит голова.

Чашки – просто пустые кокосовые скорлупки, и это почему-то ужасно её смешит. Всё тут такое дурацкое. Она не может удержаться от смеха, пока зачёрпывает из котла варево и передаёт чашки мальчишкам.