Оплаченный диагноз

– Это что? – за неимением других собеседников Натка повернулась к упакованной даме.

Та закатила глаза:

– ПЦР-тест, что ж еще! Ну, ничего не знают, как будто в диком лесу живут!

Она снова забубнила про нехватку у граждан ума, масочек и перчаточек.

Натка опять отвернулась. Холодея, она проводила взглядом белую сатиновую спину медсестры и сдвинула руку, которой придерживала больной живот, выше – на сердце.

Боже, боженька, избавь, спаси и помилуй! Только не коронавирус, только бы не коронавирус!

– Что ты смотришь? Снова эту чушь? – Сашка заглянула в кухню, скривилась при виде работающего телевизора, зевнула, помотала головой и ушлепала в ванную.

– А ты опять без тапок! – ответно уличила я дочь.

Такого рода пикировки как-то незаметно вытеснили у нас привычный обмен приветствиями. Вместо «Доброе утро, мамочка! – Утро доброе, доченька!» мы постоянно в чем-то упрекаем друг друга.

Вообще-то у нас с Сашкой прекрасные отношения, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Родители других подростков могут только позавидовать нашему взаимопониманию, но время пошло такое, что язык не поворачивается с ходу уверенно объявлять очередное утро добрым.