Посылка для генерала

– Что руку трешь? – спросил он. – Раны болят перед непогодой? Это, брат, ничего, поболят и перестанут. Хорошо, есть чему болеть. А я вот, как видишь, вышел в тираж.

Пошарив рукой в кармане, Левадин достал пачку «Казбека», ловко извлек папиросу и бросил ее в угол рта. Буров поспешно достал спички и дал прикурить товарищу.

– Где тебя так угораздило? – спросил он, кивнув на пустой рукав.

– Прошлой зимой, – поморщился Левадин, – в Заполярье. Работали против финской и норвежской агентур. Ранили, больше суток полз к своим. Так что к ране еще и обморожение добавил. Хорошо хоть выкарабкался, а мог бы и сгинуть. Теперь только лекции читать в домоуправлении о пользе чеснока и квашеной капусты в рационе пожилых людей.

– Что, совсем от дел отошел? – удивился Буров. – Ты же классный специалист! Как это тебя могли так сразу списать? Может, словечко замолвить за тебя?

– Не надо, Ваня, лучше не надо, – покачал головой Левадин, глядя мимо собеседника на темную воду Москвы-реки. – Говорят, ты под арестом побывал. Оправдали, выпустили? Только я тебе так скажу, старый мой друг, – такое не забывается. От сумы да от тюрьмы у нас не зарекаются. Найдется «добрый» человек, напомнит. А органы у нас, как известно, просто так никого не сажают. Да и я чудом на свободе остался, помогло, что ранен был и что успешно мы работали на севере. Я ведь, Ваня, одному хлысту, сынку генеральскому, по морде съездил. Если бы не мое ранение, лес бы сейчас валил на Колыме или черви меня бы ели в земле. Так-то. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. Ты не думай, что я пропаду или сопьюсь. Ничего, мы еще повоюем. И без руки повоюем! Есть у меня одна идейка. Говорить не буду, чтобы не сглазить. Через два дня обещали меня принять, заслушать. Так что давай…