Созданы для любви

– Пап, – продолжала она, – я надолго не загадывала. Это, в общем, неудивительно.

Она была бы рада спланировать все получше, но большого смысла в этом не было, потому что брать что-либо из дома Байрона с собой было нельзя. А еще она сильно испугалась этим утром. Пролилась кровь, и это стало последней каплей.

– Я надеялась, что поживу тут, пока не смогу себя сама обеспечивать.

– Я, может, умру скорее, чем ты найдешь работу.

– Может, тогда на год? Дашь мне один год? Вроде, довольно скромный запрос, учитывая, что мне нужно начать жизнь с чистого листа, да?

Хейзел взглянула на папу, и ей пришлось сесть обратно. Она ожидала увидеть красное лицо и щеки, раздутые от ярости как паруса, или даже «голову-термометр» – так в детстве они с лучшей подругой называли ядовито-пунцовые пятна, которые, постепенно светлея, спускались по лицу и шее отца вниз к его груди и всегда безошибочно предупреждали, насколько он зол и как сильно ей влетит.

Но сейчас он смотрел на нее влажными от проступивших слез глазами. Его слезные железы будто пытались удержать внутри всю его жалость к ней, но не выдержали напора.