Мой плохой

– А ты мне че, сука, мамочка, что ли?! – с не меньшим презрением процедил в ответ Каримов.

Сыч запрокинул голову, придерживая пальцами окровавленный нос, и нехорошо рассмеялся. Но когда он снова опустил подбородок и посмотрел Саше в глаза, от веселья не осталось и следа. Взгляд стал холодным и острым как лезвие.

– Ты же, бл. ть, всех нас за собой утянешь.

– Да кто тебя заставляет впрягаться?! – злобно поинтересовался Каримов.

– А что ты мне предлагаешь? Кинуть тебя, дебила? – в тон ему выпалил Сыч.

– Тогда х. ли моросишь? Зассал?

– Кто – я?! – Сыч округлил глаза и снова рассмеялся.

– Да, ты, бл. ть, не я же! – гаркнул на него Каримов и еще через мгновение добавил значительно спокойнее: – Мы уже делали это один раз. Сделаем снова.

Сергей хмыкнул, размазывая алую жижу по лицу, и снова запрокинул голову, на этот раз пытаясь остановить кровотечение.

– Тогда нечего было терять, – деловито произнёс он спустя некоторое время. – Сейчас совершенно другие риски.

– Так и ставки другие, Сыч, – резонно заметил Саша.