Львы Аль-Рассана
Первым в очереди робко стоял кожевник, которого она не знала. Вместо флакона он держал в руках щербатый глиняный кувшин. Он положил рядом с ней на стойку грязную монету и виновато сморщил лицо, протягивая ей кувшин.
– Извините, – прошептал он едва слышным в шуме голосом. – Больше у нас ничего подходящего нет. Это моча моего сына. Ему восемь лет. Он нездоров.
Велас из-за ее спины незаметно взял монету; сэр Реццони учил, что для лекаря считается дурным тоном прикасаться к вознаграждению. «Для этого существуют слуги», – ядовито добавлял он. Он был не только ее первым учителем, но и ее первым любовником, когда она жила и училась вдали от дома, в Батиаре. Он переспал почти со всеми своими ученицами, а также, по слухам, с некоторыми из учеников. У него были жена и три юные дочери, которые его обожали. Сложный, блестящий, сердитый мужчина, сэр Реццони. Но к ней он был по-своему добр из уважения к Исхаку.
Джеана ободряюще улыбнулась кожевнику.
– Не имеет значения, в каком сосуде ты принес мочу. Не извиняйся.